Между тем Хидиятуллин был создан именно для футбола. Его физическая конституция, определяющая, видимо, и особую пластику, упрямо, неукоснительно твердит о единственно-неповторимом игровом виде спорта. Необходимая гибкость, быстрота, поворотливость, чувство дистанции попросту приговорили татарского юношу ростовского футбольного воспитания на зеленое поле.
Но футбольными талантами Бог Советский Союз не обидел, как известно. Однако Вагиз Хидиятуллин среди них занимает особое место. Нет, речь не о том, что он обязательно гений. Для Хидиятуллина футбол представлял саму действительность. Реальность. Сегодня, в век компьютеров, можно было бы говорить, похоже, о некой виртуальной реальности, что тоже не будет до конца точно. Ибо там, на поле, он по-настоящему жил. Не только боролся, ругался, бился - но и мирился, общался, объяснялся, радовался с помощью круглого мяча на ровном изумрудном газоне, используя передачи, подкаты, остановки, удары, замахи сильными своими ногами и лебединые взмахи своими длинными руками. И соперник в этом принимал столь же действенное участие, что и партнер. В эти известные полтора часа Хидиятуллин проживал годы...
Смотрите: вот идет он, гордо подняв голову (князь Святослав: «Иду на вы»), на массу противника, успевая при этом оглядывать минимальные дерганья на выход готовых к броску товарищей.
А еще: стелется в умном подкате, после которого свои могут запросто убежать.
Или - превосходно бьет, отправляя мяч размышлять, какой угол выбрать - кстати, Вагизовы штрафные левой вовсе не исчерпывают весь его ударный арсенал.
Весь вопрос: в каком матче? А ведь и не скажешь точно. В игре с «Тулузой» 1986 года или скандальном «перестроечном» поединке с «Днепром»
был уже поздний Хидиятуллин, по-прежнему блестящий (он же тогда умудрился сыграть и центрального нападающего, и центрального защитника сразу!), но все же переживший травму 1982 года и несколько лет идиотского безделья. Конечно, помнится, чуть ли не в одиночку разгромленный Вагизом датский «Эсьберг» 1980 года - но то не противник все же.
Все воспоминания - осколки. И, наверное, ничего здесь удивительного и нет. Хидиятуллин всегда играл хорошо, но великолепно -взрывами, эпизодами. Когда взрыв происходил, становилось аж страшно: неужели он так может играть весь матч и вообще всегда? Нет, не всегда. Почему? Да простят его ровесники, искренне уважаемые мастера: Вагиз не находил постоянного понимания. Опять же, потому что кто-то рубился, играл, творил - он же жил. В 1980 году просто не хотелось верить, что Вагиз переходит в цска. Болельщики успокаивали себя, что лучше Москва, чем зэков охранять - отслужит и вернется, что... да мало ли аргументов, чтоб горе залить.
В цска Вагиз Хидиятуллин стал, наконец, футболистом. Таким, как надо. Чтобы, значит, штрафной организовать, потом его и забить авторитетно: технику-то, что называется, не пропьешь. Ну а в итоге и ничеечка, глядишь, и два очечка: Вагиз со штрафного врезал - остальные в той «звездной» команде занимались на поле курсом молодого бойца.
Вновь, как кадр, в глазах стоит: Хидиятуллин справа пытается пройти Олега Романцева. Тот, вроде, его и задевает (а может, и нет), но новоиспеченный армеец падает убитым воином. Романцев иронично улыбается, руки к груди прижимает (а Вагиз все трупом лежит), потом штрафной дают. Смотреть - больно.
А потом после ужасного столкновения с Черенковым в двусторонке перед отъездом на чемпионат мира будут скитания по непонятным армейским клубам. Потом он счастливо вернется. И - уже по-хорошему - уедет в «Тулузу».
Впрочем, как обычно бывает с большими игроками, радости что-то немного в итоге. Недовоплотился, не вышло, хотя стал, между прочим, серебряным призером ЧЕ-88. Да и чемпионом мира тоже - пусть и среди молодежи - в 77-м, где под конец, когда всех перебили, играл нападающего. Так что, может, мы все несколько и драматизируем...