Юрий Трифонов жил в середине пятидесятых на Верхней Масловке, возле стадиона «Динамо». Начал ходить туда. Прибаливал (футбольный жаргон) за ЦДКА по личным мотивам, тоже из-за Боброва. На трибуне познакомился с закоренелыми «спартаковцами»: А. Арбузовым, И. Штоком, начинающим тогда статистиком футбола К. Есениным. Они убедили его в том, что «Спартак» лучше. Редкий случай.

Дорогой мой младший и непокорный брат Юра!
Мне очень приятно, что Вы свое пятидесятилетие празднуете в обстановке всеобщего к Вам расположения и признания. Кто-кто, а я уж знаю, как нелегок был Ваш путь и в творчестве и в жизни вообще. Ну что ж, как говорится, худшее позади. Впереди только розы, сладкая музыка, успех, аплодисменты и путешествия, зажиточная старость, внуки и дом на каменном фундаменте. А говоря серьезно, я очень рад и от всей души поздравляю Вас и всю вашу фамилию. Будьте здоровы. Шура тоже Вас целует. Да здравствует «Спартак», который на предпоследнем месте!
Андрея нет, он с Ольгой в Сочах. Но он наверняка бы присоединился к этому поздравлению. Неужели уже пятьдесят? Кошмар!

Вас любящий Исидор Шток.

В конце пятьдесят шестого года мы с женой приехали в Малеевку. Получили ключи, поднялись в комнату, поставили вещи. Я подошел к окну. Внизу, на дорожке, стояли драматург Исидор Шток, с которым я был в приятельских отношениях, еще какой-то человек и Андрей Старостин. Я знал, что они с Исидором свояки — женаты на родных сестрах.

За окном позванивал голубой морозец, но на Старостине была кепка, осеннее пальто, легкие туфли. Он стоял стройный, красивый, и я подумал: как же хорошо, что он здесь!

— Инна, — позвал я жену, — посмотри, Андрей Старостин.

Потом мы спустились обедать и встретили Штока.

— Андрей? — переспросил он. — Гостил у меня три дня, только что уехал.