Черенков у каждого свой. Как, например, Пушкин. И все же, сознавая академичность и многообразие темы, рискнем предложить свой взгляд.
Федор Черенков—это прежде всего Москва. И не только потому, что здесь он родился, жил, учился и блистал на футбольном поле. В конце концов - не он один. Но именно Черенков самим рисунком своей игры наиболее полно выразил московскую суть. Посмотрите на Москву (речь о старом городе, а не о дворцах съездов, «вставной челюсти» Калининского и новорусских новостройках) сверху: кривые, причудливо изогнутые улочки, переулочки, закоулочки, проходные дворы, волшебно соединяющие совсем, казалось бы, разные районы. И при этом никакого плана застройки, строгой перпендикулярности, как в Питере. Абсолютная свобода. Кожевники, ткачи, толмачи селились так, как им было удобно для работы и, следовательно, жизни. Поэтому, допустим, улица заканчивается неожиданно, обрывается. А теперь вспомним Федины перемещения по полю, не забыв добавить к ним и передвижения мяча под управлением Черенкова. Та же картина-то, если, конечно, получается ее уловить! Спартаковский мастер двигался совершенно непредсказуемо, отметая любые закономерности и, так сказать, предварительные договоренности. Ну, например, такого плана: ткнуть мяч вперед и - бегом, кто быстрее. Можно говорить о его футбольной хитрости, что не означает ни в коем случае дефицита смелости. Нет, Федор футболист и человек храбрый — просто он очень хорошо уяснил, что футбол есть игра с мячом, а не соревнование, кто быстрее, выше и сильнее. При этом он обманывал соперников, можно сказать, по правилам: что-то не вспоминаются, допустим, черенковские нырки в чужой штрафной. А для примера возьмем игру с «Шахтером» в Лужниках в 1982 году. Сидим за воротами, но высоко, и хорошо видно, как Федя движется на дальней половине поля на двух донецких защитников. И одному из них показывает: мол, готовься, я тебя сейчас обыгрывать буду слева. И доверчивый горняк в это самое «лево» делает шаг. А спартаковец вдруг меняет намерение «полевачить». «Нет, - он уже будто бы обращается ко второму защитнику, - это я пошутил. На самом деле я вправо пойду, как раз тебя, отец, обводить. Так что принимай меры». Ну, тот, человек, видимо, прямодушный и искренний, делает шаг вправо.
Сам Федор торжественно проходит по центру. Причем, сами понимаете, это писать долго, а заняло-то все считанные секунды.



Стадион же после черенковского соло тихо и дружно засмеялся. Так смеются взрослые, глядя на детей. Пожалуй, можно говорить, что Черенков стал любимым московским ребенком. Да и в команде, похоже, к нему относились особенно тепло. Николай Петрович Старостин вообще ставил в пример как настоящего советского спортсмена, особенно упирая на то, что до второго курса в Московском горном институте даже и не знали, что студент Черенков играет в «Спартаке». И Бесков не видел команду без Черенкова, хотя с остальными хавами расставался регулярно и без сожаления.
Сами же игроки «за Федю» готовы были хоть с чертом сразиться. Помнится, в чемпионском 1979 году Черенков, тогда еще худенький и щупленький, в матче с цска прибежал в штрафную заступаться за кого-то грубо, по его мнению, сбитого. Прибежал и толкнул в грудь армейца - Кухлевского. Тот, человек очень больших размеров и к тому же далеко не с мол­ниеносной реакцией, этого толчка вроде и не почувствовал. Он даже руку-то поднять не успел. Зато в мгновение в армейскую штрафную успел прибежать весь «Спартак», который стал дружно пихать и тыкать несколько ошалевшего Кухлевского, вытолкав его аж за лицевую линию. Потому что лозунг: «Не трожь ребенка!»

Хотя на самом деле футбольная юность у Черенкова ес­ли и была, то очень короткая: ведь уже в 20 лет он дебютировал в отборочном матче с Грецией, благополучно, кстати, сборной СССР проигранном. Новичок, впрочем, получил хорошую прессу.



Сейчас, через 20 лет, трудно, наверное, осознать масштаб незаменимости Федора Федоровича. Молодым болельщикам можно привести в пример для аналогии Егора Титова в нынешнем «Спартаке». И все-таки в бесковской команде Черенков и Гаврилов выглядели еще более определяющими игру фигурами. Следует хорошо понимать: Черенков играл в эпоху расцвета «Спартака». То есть работал в классной команде и не терялся на самом высоком уровне. Одно ^противостояние с киевлянами чего стоит!

Вспомним хотя бы поединок 1989 года в Москве. Это же даже не европейский - мировой футбол! А ведь была еще великолепная «Астон Вилла», побежденная еще более великолепным «Спартаком» — и решающий гол в Бирмингеме забил как раз Черенков. Тот 1983 год стал самым ярким, драматичным, насыщенным в судьбе Черенкова. Играл он тогда на 4 фронта: чемпионат, еврокубки, сборная да еще олимпийская команда. Играл блестяще. Бывают сезоны, когда и без того хорошему игроку удается просто-таки все...

Завершив карьеру, Черенков работал несколько лет в «Спартаке» тренером, а потом ушел. Как ни больно и ни жалко — правильно поступил. И дело не только в его мягкости и интеллигентности. Просто тому, что делал Черенков на поле, никто не научит. Даже он сам.